Закат в крови! Из сердца кровь струится! Плачь, сердце, плачь...Покоя нет! Ночная кобылица несется вскачь...
Ночь... Какое волшебное время. Время любви, время страсти и тайны.
Петербург алым бархатом погружается в ночную дремоту, нежно заволакивая
горожан фиалковой темнотой. Отыграв этот день, отдав силы, эмоции и
улыбки свету, ты предстаешь перед судом безжалостной ночи. Такая нагая и
такая беззащитная. В груди теплится последний отзвук уходящего дня,
тающий как эхо в крике отчаянного одиночества. Тени, тени, тени...
Даже изрыгающие смог трубы заканчивают свое черное дело и тихо дремлют,
нежно утыкая свои безликие присоски в некогда звездный небосвод,
выкачивая из него лето. А ты сидишь на постели, устремив взгляд в
режущую темноту. Такая горячая и такая ледяная, на этой мятой простыне,
белым саваном покрывшей твое ложе. Твои глаза устало ищут покоя, а
сердце в панике пытается уцепиться за воспоминания, чувства, нечаянно
оброненные фразы, мимолетные жесты этого дня. Пытаешь понять аксиомы.
Ищешь. Ищешь... Ты лежишь и чувствуешь ледяной февральский ветер,
пробирающий тебя до костей, чувствуешь, как ночь аккуратно, с
удовольствием, чайной ложечкой выедает из твоей души все самое доброе,
счастливое и радостное. Однако ты ждешь и наслаждаешься сладким моментом
голой истины, зная, что ещё чуть-чуть, и ты провалишься в объятия
Морфея, где уже не властна что-либо изменить, и ты слезно молишь хоть
этой ночью не напоминать о гложущих тебя мыслях. Единственно счастливой
и спокойной бывала ночь, когда ты спала в его объятиях. Таких родных и
чужих, таких ласковых и крепких...
Именно поэтому мысленно ты так умоляла перед сном его сказать тебе
что-то приятное... Именно поэтому ты так не любила перед сном
прощаться...